1. О Благодати.
2. О Таинствах вообще.
3. О Крещении.
4. О приготовлении к крещению.
5. О Крещении торжественном.
6. О крещении младенцев.
7. О миропомазании.
8. О святом мире.
9. О таинстве Евхаристии и о священном жертвоприношении или обедне.
10. Продолжение обедни. Проповедь и дароприношение.
11. О Жертвоосвящении. (Consecratio)
12. О причастии.
13. О обеднях тихих и причастии для больных.
14. Продолжение об Евхаристии.
15. О таинстве покаяния.
16. О покаянии всенародном.
17. О разрешении торжественном и о грехах, представленных разрешению высшей духовной власти.
18. Об отлучении от церкви и о грехах извинительных.
19. Об индульгенциях и чистилище.
20. Об елеосвящении.
21. О таинстве священства.
22. О низших и высших степенях священства.
23. О таинстве брака.
24. О обрядах бракосочетания.

I. О Благодати.
Иисус Христос учредил Святыя Таинства, желая посредством их сообщить нам святую благодать; следовательно, мы должны прежде знать, что она значит и в чем состоит. И так: есть дар сверхъестественный, данный от Бога разумному существу, чрез заслуги Иисуса Христа, для получения жизни вечной. Без благодати мы не можем исполнять Заповедей Господних и следовать Его советам. – Правда, что Бог, сотворив человека, одарил его свободною волею и в законе своем предложил ему жизнь и смерть, и всегда желает, чтобы мы избирали жизнь; но первородный грех ослабил волю человека и, хотя по выборе добра или зла он остался совершенно свободным, однако воля его сделалась более склонною ко злу, нежели к добру. – Следовательно, здесь требуется помощь благодати Божией, которая, оставляя человека при полной свободе выбора, сообщает ему силу уклоняться от зла и творить добро. Благодать эту мы получаем единственно чрез заслуги Иисуса Христа. Мы познаем добро при свете разума, которым нас Бог одарил, и чрез Святой Его закон, который Он нам предписал; но мы не имеем довольно силы и решительности творить дела достойныя жизни Вечной; потому что похотнение увлекает нас постоянно к злу, которое мы сами в себе осуждаем и ненавидим. Под именем похотнения здесь мы разумеем самолюбие, которое не думает о Боге, а только возбуждает в нас склонность к чувственным наслаждениям, и заставляет нас предпочитать выгоды тела благу души. Отсюда проистекают безпорядочныя страсти, чувственная любовь, ненависть, гнев, страх, уныние и излишняя охота к увеселениям и забавам. Эти страсти, взяв верх над разумом, вовлекают нас во все грехи и всегда бывают сильнее разума, когда мы находимся в состоянии природы, искаженной грехом первородным, в котором мы рождены и вследствие котораго мы услаждаемся преимущественно тем, что льстит чувствам нашим и что угождает нашему самолюбию. И посему то, ветхий Адам должен в нас прежде умереть, чтобы нам возродиться в Иисусе Христе, получив оправдание посредством благодати, которая помогает нам творить охотно и из любви к Богу дела, согласныя с волею Его и с светом разума. При помощи этой Божеской благодати, все добрыя дела делаются для нас легкими и возможными. Мы тогда охотно исполняем все заповеди Господни, избегаем всех грехов, подчиняем разуму и вере бурныя наши страсти и побеждаем сильнейшия искушения.

По учению святой Церкви, благодать Господня бывает или освящающая или действенная.

1) Освящающая благодать есть дар Божий сверхъестественный, который, поселяясь в душе нашей, извлекает нас из состояния смертнаго греха, оправдывает нас, делает нас друзьями Богу и дает нам право на вечное, небесное блаженство. Св. Апостол Павел именует ее "Любовию Божиею, которая излилась в сердца наши Духом Святым" (Римл. V, 5) и обитает там постоянно как в храме (1 Коринф. III, 16), доколе мы не лишаемся ея каким-либо тяжким грехом. Посему благодать эту богословы называют еще (gr a ce habituelle) обитающею в душе человека. Она сообщается праведному христианину в различной степени, смотря потому, более или менее в сердце его находится праведности и любви к Богу, и чем она обильнее в душе нашей, тем приятнее пред лицем Господа нашего.

2) Действенная благодать есть сверхъестественная помощь Божия, которая в настоящее время помогает нам творить добро и избегать зла. Это есть святая мысль, просвещающая наш разум, внутренне вдохновение, которым Бог побуждает волю нашу к добродетели и укрепляет ее в борьбе со страстями, искушениями, безпорядочными склонностями и с дурными закоснелыми привычками. Благодать действующая не пребывает, подобно освящающей, постоянно в душе человека, а это есть только временная, преходящая сверхъестественная помощь Божия, для исполнения добра, которое Бог повелевает и для избежания зла, которое Он запрещает. И по этой причине она названа благодатью действенною, т. е. дарованною нам для добраго дела, которое мы уже совершаем или совершить должны.

Благодать потребна во всех обстоятельствах жизни христианской, и она столь необходима, что без нея мы не можем творить ничего достойнаго жизни вечной, как сказал Спаситель: Ибо без Меня не можете делать ничего (Иоан. XV, 5). Слова эти поясняет нам св. Павел Апостол, говоря: не то, чтобы мы сами способны были что нибудь вздумать, как сами от себя, но способность наша от Бога (2 Коринф. III, 5). Из даннаго нами понятия о той и другой благодати видно, что благодать освящающая свойственна только праведным и они обладают оною; благодать же действующая сообщается Богом не только праведным, для утверждения их в добродетели, но даже и грешникам, для обращения их к праведности и истине, и нет ни одного столь преступнаго человека, которому Бог не давал своей небесной помощи, для примирения его с совестью и св. верою Его. Следовательно, если весьма многие люди не живут согласно с законами разума и веры, то это происходит не от недостатка благодати Божией, но от того, что они не содействуют оной и волею своею сопротивляются всем внутренним вдохновениям, которыя Бог ниспосылает в сердца их, подобно как и прочим людям.

II. О Таинствах вообще.
Как благодать Господня для нас необходима, то Бог не только дарует нам ее, но ему угодно, чтобы она сопровождалась чувственными видами, или знаками, как требует сего наша слабая природа; эти чувственные виды, или знаки, называются Таинствами, т. е. Таинственною сокровенною святынею. И в самом деле, хотя здесь представляются глазам нашим предметы вещественные и действия наружныя, но они знаменуют внутреннее, невидимое действие Святаго Духа, который освящает души наши в то самое время, когда совершаются эти святыя обряды. Однако не должно думать, будто бы Богу невозможно сообщить нам благодать свою без посредства наружных знаков, но тогда мы были бы не так сильно уверены в получении ея, хотя, впрочем, и эти знаки не могут нас вполне уверить в получении благодати, потому что мы всегда имеем повод сомневаться, принесено ли с нашей стороны надлежащее к получению ея приготовление. Это есть одно из горестных свойств настоящей жизни, что мы не знаем, заслуживаем-ли мы любовь или гнев Божий, (Еккл. IX, 1) и пребудем-ли мы постоянно добродетельными до конца, следовательно, мы должны со страхом и трепетом стараться о спасении нашем (Филип. 11 – 12). При всем том, зная милосердие Божие, мы можем надеяться приобрести спасение, если с верою, упованием, чистосердечием, смирением и сокрушением приступаем к св. Таинствам.

Итак, Таинствами называются чувственные священные виды, установленные Иисусом Христом для означения и сообщения нам благодати. Ветхий Завет, при толиком множестве обрядов, не имел ни одного таинства, сообщающего благодать; такия Таинства принадлежат только Новому Завету. Их установил сам Иисус Христос, чтобы кровь и безконечныя заслуги Его, заслуги с избытком достаточныя для спасения всех людей, были усвоены всем Его последователям. Некоторыя из этих таинств Он определил ясно собственными словами и делами, о которых говорит нам Евангелие, а именно: Крещение, Евхаристию, Покаяние и Священство. О прочих поучают нас Апостолы, излагая нам то, чему они научились у Спасителя; потому что они сами собою не могли учредить таинств, так как Сам Бог только может соединить с предметами чувственными действия св. Духа.

Иисус Христос учредил таинства для всех потребностей духовной жизни человека. Крещением он рождается для Бога и Церкви и получает жизнь духовную; чрез Миропомазание возрастает и укрепляется в вере; в Евхаристии он питается телом и кровию Спасителя; чрез покаяние врачуется от болезней души, а иногда воскресает от смерти греховной; чрез Елеосвящение дух его укрепляется в минуты смерти, а иногда и телу его возвращается прежнее здоровье, если оно полезно для спасения души. Два последния таинства относятся к поддержанию целости Церкви: Священство поставляет ей служителей, пастырей и руководителей духовных чад ея, а Брак служит к продолжению существования ея до кончины мира. Следовательно таинств семь: Крещение, Миропомазание, Евхаристия, Покаяние, Елеосвящение, Священство и Брак.

Таинства разделяются на таинства умерших и таинства живых. К первым принадлежат: Крещение и Покаяние. Они называются таинствами умерших, потому что чрез них человек получает духовное воскресение от смерти греховной и приобретает освящающую благодать, которая дает жизнь души. Ко вторым относятся пять прочих; они называются таинствами живых, потому что принимающие оныя должны уже находиться в состоянии духовной жизни, или благодати Божией, т. е. не иметь на душе своей ни одного смертнаго греха. Таинства перваго рода сообщают нам благодать, которой мы не имели; втораго рода таинства, если они принимаются с чистою совестию и должным приготовлением, не только увеличивают в нас освящающую благодать, но сообщают нам еще другие виды благодати, свойственные каждому из этих таинств.

Действительность и важность таинств вовсе не зависит от священнослужителя, хотя бы он был человек недостойный, порочный, даже еретик; достаточно того, чтобы он только получил власть свою, принадлежа еще к церкви; потому что здесь сам Иисус Христос совершает существенно все таинства. Чтобы хорошо понимать цель, важность и святость таинств, надлежит знать причины и понимать значение обрядов, которые церковь употребляет при совершении каждаго из них.

III. О Крещении.
Крещение есть первое и самое необходимое таинство. Истинно, истинно, говорю тебе, сказал Иисус Христос Никодиму, если кто не родится от воды и Духа, то не может войти в царствие Божие. – Рожденное от плоти есть плоть, а рожденное от Духа есть дух (Иоан. III, 6). Следовательно, если мы живем плотию, то мы находимся под властию смерти, потому что плоть есть самолюбие или похотнение, которое мы, как дети Адамовы, приносим с собою в мир вместе с грехом первородным, подвергающим человека проклятию и смерти. Отсюда происходит необходимость крещения, даже для младенцев, чтобы изгладить проклятие за грех, в котором они рождаются. У взрослых крещение, сверх того, уничтожает все грехи, которые они сделали до принятия этого таинства; впрочем для получения прощения через крещение, требуется от крещаемых основательное знание закона христианскаго, особенно, чтобы они верили и исповедали его открыто, а еще более, чтобы обращение их к вере было чистосердечно, покаяние в грехах истинно, и чтобы все они имели решительное намерение соблюдать заповеди Божии и церковныя.

Крещение, по возможности, должно всегда совершаться в церкви, руками священников и со всеми принятыми обрядами; но в случае нужды, крестить может каждый человек, требуется только необходимо, чтобы он полил крещаемаго водою, призывая Святую Троицу. При этом случае вода употребляется простая и естественная; при поливании водою должно говорить: Я крещу тебя во Имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь. Крещение, таким образом совершенное, не может повторяться, и напечатлевает, так называемый, никогда неизгладимый характер, то есть печать дара Святаго Духа.

Хотя-бы крещаемый был дотоле величайший грешник, но если он при крещении истинно кается, то он несомненно получает духовное возрождение и посвящается Богу как усыновленное дитя Его. Если же человек взрослый, желающий с истинною любовию к Богу принять крещение, умрет до получения его, он может быть спасен; и спасение его тем более не подлежит сомнению, если он крестился в собственной крови и пострадал за веру им исповедуемую. Следовательно, крещение бывает троякое: крещение воды и св. Духа,– крещение одного св. Духа и крещение крови; но вода необходима для младенцев, которые не имеют этих святых душевных приготовлений, могущих заменить ея отсутствие.

IV. О приготовлении к крещению.
Чтобы понять весь обряд таинства крещения, надлежит разсмотреть крещение взрослых и представить себе, что оно совершается в торжественные дни освящения купели. В первых веках христианства случаи крещения лиц, достигших совершеннаго возраста, были весьма обыкновенны; но теперь в наших странах это случается редко, тогда только, когда Евреи, Турки или другие неверные обращаются к христианству. Крещению необходимо должно предшествовать поучение в истинах веры, по словам Спасителя: Идите научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и св. Духа (Матф. XXVIII, 19). По этой причине, желающаго креститься принимали прежде в число Катехуменов, или Оглашенных, то есть, готовящихся к крещению, чтобы тем удобнее наставить их в законе Божием, и иметь более времени испытать внутреннее их расположение души. К этому приготовлению относятся заклинания и другия молитвы, которыми начинается обряд крещения, и продолжается до чтения Символа Веры. С того времени, как вошло в обычай крестить младенцев, стали в один раз совершать все, что прежде совершалось в разное время, и теперь из этого составлен один безперерывный обряд крещения; однако при крещении взрослаго не должно упускать строгаго испытания, чистосердечно-ли обращение его к Богу, и не привлечен-ли он к крещению какими либо временными выгодами.

Кроме сего надлежит его наставить не только в таинствах и истинах св. веры, но и в правилах нравственности христианской. Когда признают его достойным крещения, тогда он приводится в храм, где сначала он должен стать пред внешними дверями, в притворе или другом приличном месте. Тут Священник спрашивает его об имени и чего он желает, потом дует на него и заклинает диавола удалиться от твари, коею он овладел после греха; далее изображает знамение креста на челе и на сердце и читает над ним несколько молитв, прося Бога о ниспослании благодати на крещаемаго, чтобы он получил пользу от духовных поучений, чтобы с этого времени начал побеждать страсти свои, исполнять заповеди, и чтобы удостоился принятия св. крещения. Затем Священник кладет в уста его не много соли, освященной прежде особенною молитвою, означая этим, что крещаемый должен для души своей искать пищи в премудрости Господней, избегать гнили порока и наслаждаться учением Иисуса Христа. И посему сказал Спаситель: Имейте соль в себе (Марк. IX, 49). И св. Павел поучает: Слово ваше да будет всегда с благодатию, приправлено солию. (Колосс. IV, 6). После, священник делает над ним разныя заклинания, которыя прежде совершались отдельно и в особенные дни, изображает знамение креста, употребляя притом слова угрозы, чтобы изгнать диавола и принудить его уступить место Богу живому, который хочет создать себе храм в крещаемом человеке. Потом берет не много слюны и дотрагивается ею к ноздрям и ушам оглашеннаго, в подражание тому, что делал Иисус Христос над слепорожденным (Иоан. IX, 6) и над глухонемым (Марк. VII, 30 – 31). После читает над крещаемым Символ Веры и молитву Господню, что прежде совершалось порознь, дабы оглашенный имел время выучить это наизусть. Теперь священник вводит оглашеннаго в храм и велит ему отрицаться диавола, всех дел его, всей гордости его. После сего помазывает крещаемаго на груди и между плечами святым елеем, названным по этой причине елеем оглашенных. Помазания эти означают укрепление человека против искушений и нападений злаго духа. Все, что доселе делалось, есть только приготовление к крещению, как это можно заметить по церковным облачениям фиолетоваго цвета, который употребляется церковию в дни поста и покаяния.

V. О Крещении торжественном.
Торжественное крещение совершалось, по старинному обыкновению Церкви, только два раза в год: накануне Пасхи и накануне Пятидесятницы, и от того происходит, что в эти два дня освящается вода, употребляемая при крещении в продолжение года. Обряд освящения воды начинается многими чтениями из Ветхаго Завета, чтобы тем припомнить оглашенным важнейшия места слышанных ими поучений. Чтения эти перемешаны с молитвами, для испрошения крещаемым благодати истиннаго духовнаго возрождения. Потом Епископ или священник вместе с прочим духовенством отправляется в торжественном ходе к купели, которая находилась всегда при входе в церковь, а иногда и вне церкви. Там он освящает воду торжественными молитвами, в которых воспоминаются таинства и чудеса, сотворенныя Богом посредством этой стихии. Он дует на нее, погружает в нее пасхальную свечу, означая этим дуновением и огнем дары Духа Святаго, нисходящаго в воду и сообщающаго ей силу изглаживать грехи и очищать души, как она, по природному свойству, омывает тело; – для этой-же цели примешивается к воде несколько св. мира и елея для оглашенных. Когда таким образом приготовлена вода, тогда наступает время крещения избранных. Оглашенные приводятся к купели восприемниками своими, которые совестию обязаны пещись о их дальнейшем наставлении в закон. Священник, в ризах белаго цвета, спрашивает крещаемаго об имени, потом велит ему открыто высказать то, чему он верует, чтением Символа Веры полнаго или сокращеннаго, наконец спрашивает его, желает-ли он креститься и, получив утвердительный ответ, совершает св. крещение или чрез погружение, опуская его трижды в воду, или поливанием, возливая воду на голову и говоря: Я тебя крещу во Имя Отца, и Сына, и Святаго Духа. Аминь.

Крещение погружательное было некогда наиболее в употреблении, но после у западных христиан вошло употребление крещение чрез поливание, по причине многих неудобств, встречающихся при погружении. Совершив этот главный обряд, священник помазывает окрещеннаго св. миром наверху головы, в знак сообщения ему помазания духовнаго, от котораго произошло имя: Христос – Помазанник и – христианин. (Мир по гречески называется еще "хризма"). Далее, возлагает на него белую одежду, увещевая хранить ее без запятнания до того времени, когда ему должно будет предстать пред судилище Христово, т. е. хранить до самой смерти дарованную при крещении благодать. Наконец, подает ему зажженную свечу, убеждая хранить верно принятое крещение, и быть всегда готовым явиться на брак Иисуса Христа, как говорит Спаситель в притче о девах и их светильниках. По окончании крещения, торжественное шествие возвращается в церковь, где совершается потом обедня, при которой ново-крещенные обязаны приобщаться.

Вот весь обряд, совершаемый накануне Пасхи; он прежде занимал большую часть ночи, чтобы время, в котором совершалось крещение, вернее могло представить подобие воскресения Господня. И в самом деле, во время крещения человек умирает для греха, погребается, погружаясь в воду и, выходя из воды, воскресает для благодати, чтобы уже более не подвергаться смерти. Хотя в позднейшия времена эти обряды несколько изменились и, смотря по местным обстоятельствам, находится в них некоторое малое различие, сущность крещения осталась однако одна и таже, и в нем остается довольно следов древности, чтобы видеть намерение Церкви. Кроме того, большая часть службы во время великаго поста, относится к приготовлению оглашенных, и вся служба пасхальная, и светлой седмицы составлена для новокрещенных.

VI. О крещении младенцев.
Еще в первых веках Церкви существовало постоянное обыкновение крестить младенцев, не ожидая лет разсудка, если только того требовали родители, особенно когда новорожденные находились в опасности смерти и могли лишиться жизни вечной, коей нельзя удостоиться без крещения. Впрочем, хотя-бы дети были и здоровы, всегда для них полезнее быть омытыми от греха первороднаго тотчас после рождения, нежели долгое время коснеть во грехе и худых привычках, которыя могли расположить их вовсе не заботиться о крещении.

Теперь крестят младенцев тотчас после рождения, для избежания разных опасных случаев, не ожидая даже торжественных дней; это показывает, что тем менее должно отлагать крещение для восприемников или для каких-либо временных выгод. Здесь соблюдаются все обряды крещения взрослых: над младенцем делаются заклинания, потому что он находится под властию диавола, по причине греха первороднаго; читаются молитвы оглашенных; хотя младенец еще не способен к поучению и испытанию, Церковь почла нужным не лишать детей этих молитв и святых обрядов, которые им всегда полезны, для получения обильных даров Господних, только эти обряды несколько сокращены; в некоторых Церквах они соблюдаются во всей точности при крещении взрослых. Восприемники отвечают за младенца, нарекают ему имя, обыкновенно дается имя какого-либо Святаго, котораго младенец почитать будет своим Ангелом, т. е. заступником пред Богом и образцем жизни своей. Восприемники ручаются в своих ответах пред лицем Бога и Церкви, что младенец будет наблюдать все, что они за него обещают; по этой причине они особенно обязаны стараться о наставлении и воспитании его, и в делах, касающихся спасения души, заступать место родителей. Кроме сего, они вступают в духовное родство с новокрещенным и его родителями.

Так как существо религии христианской не состоит в внешних обрядах, то в случае нужды пропускаются все церемонии при крещении, и довольно полить только крещаемого водою, говоря существенныя слова таинства крещения: я тебя крещу, во Имя Отца и Сына и Св. Духа. Из этого следует, что хотя еретики и презирают церковные обряды, крещение их однако имеет свою силу, чтоб оно совершаемо было водою естественною, с призыванием Св. Троицы. В случаях опасности или нужды, крестить может каждый: мужчина, женщина и даже неверный; только чтоб он имел чистосердечное намерение делать то, что повелевает Церковь.

VII. О миропомазании.
Торжественное крещение совершалось прежде обыкновенно самим епископом, который в то же время, при выходе новокрещенных из купели, помазывал их миром. Будучи таким образом совершенными христианами, они, в тоже время, присутствовали за обеднею и приобщались Св. Таин, что и теперь должно, по возможности, соблюдаться при крещении взрослых. Но когда крещение совершалось священником, тогда епископ возлагал только на новокрещенных руки, для сообщения им даров Св. Духа, потому что ериском есть настоящий исполнитель этого таинства. Он есть отец и пастырь духовной паствы своей, и потому справедливость требует, чтобы каждый верный, по крайней мере один раз в жизни, явился пред ним, для получения совершенства в христианстве, как от такого лица, которое обладает полнотою священства.

В древности миропомазание совершалось в одно время, с крещением, следуя за ним непосредственно; но в последствии, при крещении младенцев, почли за лучшее отлагать таинство миропомазания до лет разумения, чтобы дети были прежде наставлены в вере, к чему не были способны до крещения. Следовательно, родители обязаны по совести, или сами, или чрез других, наставлять детей своих в вере, коль скоро они будут в состоянии понимать наставление. Они должны знать все, что обыкновенно излагается в катехизисе, и что необходимо для их спасения. Им надлежит часто разсказывать о чудесах и благодеяниях Всевышняго, которыя Он творил для людей до воплощения и по воплощении Сына Божия и тем заставить их любить святые Его законы и благоговеть к ним. Наконец дети, готовящиеся к миропомазанию, должны понимать значение всех таинств, праздников и священных обрядов религии. Сам Бог многократно повелевает в Священном Писании. Подобным образом наставлять детей в законе. Восприемники также обязаны иметь об этом рачительное попечение, и когда их духовныя дети лишились родителей, то им надлежит заступить их место. Подобную же обязанность имеют господа в отношении к слугам своим и всем своим домашним. Но более всего духовные пастыри и священники должны прилагать всевозможное старание, чтобы по крайней мере, по воскресеньям и праздникам, определены были часы, в которые дети, собравшись в церковь, могли-бы слушать поучение в законе Божием. Наставники также и наставницы и вообще все, занимающиеся образованием юношества, обязаны обращать на то особенное внимание, чтобы вверенныя им дети, образуясь в разных светских науках, не погубили душ своих по незнанию религии. Дети, получив достаточное, по мнению духовных пастырей, наставление, могут по достижении семи лет, быть представлены для миропомазания. При совершении обрядов миропомазания, Епископ воздевает руки над принимающим это Св. таинство и молит Бога о прощении грехов тем, кои возрождены водою и Духом, и о ниспослании им даров Духа Святаго, а именно: мудрости, разумения, совета, крепости, ведения, набожности и страха Божия. Потом помазывает миром на челе, называя каждаго по имени и говоря: знаменую (Signo te Signo crucis) тебя знамением креста и укрепляю миром спасения, во Имя Отца и Сына и Святаго Духа, Аминь. Потом ударяет помазаннаго слегка по ланите, говоря: мир с тобою.

Белыя повязки, которыми прежде обвязывали чело, употреблялись для предосторожности, чтобы не коснуться к месту, помазанному миром. В наших странах повязки теперь вовсе не употребляются, а только место, помазанное миром, обтирается хлопчатою бумагою.

VIII. О святом мире.
Святое миро, употребляемое при крещении и миропомазании, есть состав из елея и бальзама. Елей употребляется для лечения ран, для укрепления тела и для освещения; поэтому весьма прилично он изображает благодать Господню, которая исцеляет, укрепляет и просвещает дух наш. Бальзам изображает святость, потому что он предохраняет от порчи и разливает приятный запах. Из этих двух жидкостей, смешанных вместе, Епископ составляет миро, которое он освящает ежегодно в четверток на страстной неделе, во время обедни, окруженный двенадцатью священниками, семью диаконами и семью иподиаконами. Он дует на него, означая тем силу Св. Духа, соединяющуюся с тварями вещественными; совершает потом трогательныя молитвы, в коих просит Бога, чтобы наружное помазание миром сообщало новокрещенным помазание духовное, от котораго Господь наш назван Христом, т. е. Помазанником, и которым Бог помазывает священников, царей, пророков и мучеников. Далее молит, чтобы помазанные миром получили чрез него Таинство совершенства ; чтобы, освободившись от тления перваго рождения своего, соделались, силою этого помазания, благовонным храмом Духа Святаго, соблюдая себя в непорочности; чтобы приобрели славу царей, священников и пророков, согласно с таинственным обещанием Господа. В тоже время Епископ освящает елей больных и оглашенных.

Миро употребляется еще при рукоположении в сан архиерейский, при освящении церквей, алтарей и священных сосудов; но слова молитвы показывают, что оно особенно назначено для таинства миропомазания. Вода, которою мы омываемся при крещении, изображает первое действие благодати, очищающей и изглаживающей грехи наши; помазание миром изображает второе, т. е. вселение в душу нашу Св. Духа и Его освящающей благодати. Не смотря на то, что в крещении уже получено и помазание, возложение рук и помазание на челе миром, при сообщении таинства миропомазания, очень важно, потому что делает нас совершенными христианами и укрепляет против врагов спасения нашего.

Нам угрожают постоянно три весьма опасные врага: диавол, всегда готовый уловить нас; мир, т. е. общество и пример развратных людей; плоть, т. е. наши похоти и худыя склонности. Против этих врагов особенно укрепляет нас св. миропомазание. Миропомазуемый знаменуется знамением креста на челе, для показания, что мы не должны стыдиться креста Господня и христианскаго смирения, которое людям гордым или неверным кажется унизительным и презренным, и что мы обязаны ставить себе за честь, когда мы принадлежим Иисусу Христу и подражаем Его страданиям. По этой причине епископ ударяет слегка по ланите миропомазаннаго, давая ему этим знать, что он для Бога должен переносить терпеливо все неприятности этой жизни. Хотя это таинство не так необходимо для спасения, как крещение, но великий грех пренебрегает им. Миропомазание принимается только один раз в жизни, потому что оно, подобно крещению, сообщает печать дара Духа Святаго, или так называемый неизгладимый характер.

IX. О таинстве Евхаристии и о священном жертвоприношении или обедне.
После крещения и миропомазания, для христианина необходима Евхаристия, которая служит ему духовною пищею, сообщающею ему силу, укрепление и постоянство а благодати. О сем Спаситель говорит так: если не будете вкушать плоти Сына Человеческаго и пить крови Его, то не будете в себе иметь жизни: ибо плоть Моя истинно есть пища и кровь Моя истинно есть питие (Иоан. VI, 53 – 55). Хлеб и вино, обыкновенная пища тела нашего, составляют вещество этого таинства, изображая тем духовную пищу души. Силы наши теряются ежеминутно, и для их возстановления мы требуем ежедневной пищи; подобным образом, и душа наша нуждается в пище духовной; следовательно мы должны, как можно чаще, приступать к этому таинству. Таинство Евхаристии совершается во время литургии или обедни, которая есть святейшее и важнейшее действие христианскаго Богослужения, и поэтому надлежит иметь об ней нужное сведение. Все жертвы из плодов и животных, которыя верные приносили Богу в законе естественном и писанном, были только фигурами, или преобразованиями великой жертвы, которую Иисус Христос совершил на кресте, и которая одна только могла удовлетворить четвероякой цели всех жертвоприношений. Первая цель каждой жертвы есть приношение поклонения верховному владычеству Господа; вторая – удовлетворение правосудию Его за грехи людей; третья – испрошение от Бога потребных даров благодати; четвертая – приношение Ему благодарения за Его благодеяния. В Новом Завете отменены все прежния жертвы, надлежит только возобновлять постоянно воспоминание жертвы Иисуса Христа, повинуясь в том св. Его воле, которую Он нам сообщил, сказав: Сие творите в Мое воспоминание (Лук. XXII, 19); притом мы обязаны с благоговением и благодарностию стараться пользоваться благодатию и духовными плодами этой безценной жертвы.

Для совершения жертвоприношения требуется много приготовлений. Место приношения должно быть освящено, т. е. оно должно быть или торжественно освященная Церковь, или, по крайней мере, образная (Oratoire), или часовня, освященная Епископом. Престол, на котором имеет почивать пресвятое тело Иисуса Христа, должен заключать в себе мощи святых; он освящается епископом, со многими молитвами, с помазанием и каждением и соблюдением предписанного Церковию обряда. Священные сосуды, утварь и украшения престола также освящаются особенными благословениями, чтобы все содействовало к показанию величия и святости этого Божественнаго таинства. Обедня, по надлежащему порядку, должна быть совершаема между третьим и шестым часом церковной службы, т. е. когда отпета будет большая часть священнических молитв. Священник, имеющий отправлять обедню, молится на особом месте, читая псалмы приготовляющие к священнодействию, и размышляя о величии таинства, к которому приступает. Потом, освятив воду, окропляет ею народ, припоминая ему крещение и духовную чистоту, с которою он должен находиться при жертвоприношении. После сего, священник вместе с диаконом и иподиаконом, окруженный аколитами или свеченосцами, одетыми по чину, несущими кадило и свечи, отправляется торжественным ходом к престолу, между тем хор (клирос) поет антифоны и псалмы, которые называются по этой причине входом (Introit). Священник, став пред ступенями престола, кланяется низко и исповедует вообще грехи свои, препоручая себя молитвам окружающих его священнослужителей, которые, после него, также читают свое исповедание грехов. В этой исповеди молят Бога о прощении ежедневных грехов и слабостей, чтобы к совершению Св. Таин приступить с совестию чистою, сколько это возможно человеческой немощи, и по этой причине повторяется многократно Kyrie eleyson, что на греческом языке значит: Господи помилуй.

X. Продолжение обедни. Проповедь и дароприношение.
Священник, окончив моление у ступеней престола, восходит к нему и, целуя его благоговейно, призывает святых, коих мощи в нем находятся; за сим, принимает кадило и, благоуханием фимиама, воздает честь Престолу Христову; потом, отчитав стихи псалма входнаго, возглашает ангельское славословие: Слава в вышних Богу! Окончив оное, приветствует народ и читает сборную молитву, после которой все отвечают: Аминь, что на еврейском значит: да будет так, чем выражается единомыслие и соединение молитвы народа с молитвою Церкви. Тогда иподиакон совершает чтение из Ветхаго или Новаго Завета; в последнем случае, чтение это называется посланием, потому что оно заимствуется обыкновенно из посланий Св. Павла и других Апостолов и содержит в себе наставление приличное службе этого дня. После чтения, возглашается аллилуия, что на еврейском значит: прославляйте Господа, и прибавляется несколько стихов псаломных. Между тем диакон, стоя на коленях, молит Бога, чтобы Он сделал его достойным провозглашать святое Евангелие Его и, получив благословение от священника, идет с Евангелием к месту, назначенному для чтения его, окруженный аколитами, держащими в руках светильники и кадило. При появлении Евангелия, все встают и продолжают стоять до конца чтения онаго, показывая тем благоговение перед Словом Божиим и воплощенною Премудростию, которая изображается чувственно кнгою Евангелия, и вместе, обнаруживая готовность свою к исполнению всего, чему оно поучает. Готовность эта еще более свидетельствуется чтение Никейскаго Символа веры.

Между тем, проповедник восходит на амвон, или кафедру, откуда говорит народу поучение на его отечественном языке, чтобы незнающие церковнаго латинскаго языка не были лишены Слова Божия. В иных церквах священник, восшед на амвон, молится прежде, вместе с народом, за церковь, за живых и мертвых, читает Символ веры, молитву Господню, заповеди Божии и церковныя и семь таинств, что у французских католиков известно под именем pr o ne. – Потом, прочитав Евангелие, на сей день назначенное, поясняет оное или извлекает из него нравственное наставление. Вот первая часть обедни, относящаяся преимущественно к наставлению верных; по сей причине она прежде называлась обеднею оглашенных, потому-что они в это время могли и должны были находиться в церкви.

Другая часть обедни называется offertorium т. е. дароприношением. Священник, возвратившись к престолу, в другой раз приветствует народ, потом совершает приношение хлеба и вина, из которых состоит вещество (Materia) жертвы и это приношение есть как-бы первая жертва, которую мы приносим Богу, из веществ, которыя назначены для пищи нашей, и скоро будут употреблены во славу Его. Хлеб, употребляемый для жертвы, должен быть без закваски, по уставу Римской Церкви; к вину примешивается не много воды, для напоминания воды, истекшей с кровию из прободеннаго ребра Христова, и для означения: во первых, соединения в Иисусе Христе природы Божеской с природою человеческою; и во вторых – соединения Церкви с Иисусом Христом. Потом, священик каждением воздает честь жертв и молит Ангелолв вознести пред престол Всевышняго благоухание фимиама, которым изображаются молитвы верных; за сим принимаются приношения народа, но только в церквах, где еще существует это старинное обыкновение. В этом случае, всем приносящим дары дает целовать Дискос, что называется лобзанием мира; потому что это целование делается в знак примирения с ближними и совершеннаго прощения, которое, по словам Спасителя, необходимо при дароприношении. И так, если принесешь дар твой к алтарю, и тут вспомнишь, что брат твой имеет нечто на тебя; оставь там дар твой пред алтарем, и поди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой (Матф. V, 23 – 24). В старину все действительно целовали друг друга, и каждый приносил хлеб и вино для жертвы, которою потом приобщался. Отсель получило начало обыкновение приносить Церкви в дар хлеб, при обедне за усопших, и также хлеб, который, в некоторых церквах, особливо французских, освящается священником на Литургии и разделяется народу, в знак общения. Хлеб этот напоминает верным Евхаристию, подобно как освященная вода напоминает крещение. Кроме сего, народ приносил еще свечи, деньги и другия вещи, которыя дарил или духовенству, или церкви, или бедным.

Священник, приняв приношения верных, умывает руки, моля Бога о душевной чистоте и невинности, которыя необходимы при столь священном действии; потом препоручает себя молитвам присутствующих и этим оканчивает вторую часть обедни.

XI. О Жертвоосвящении. (Consecratio)
Тихая молитва, оканчивающая дароприношение, заключается благодарением, которое на языке латинском называется praefatio, т. е. как-бы предисловие к молитвам жертвоосвящения и состоит в благословении и прославлении царства Пресвятой Троицы. Священнодействующий, сделав приветствие народу обыкновенными словами Господь с вами и, получив в ответ " и со духом твоим " возбуждает верных вознестись мыслию к Богу, восклицая: да горе (вверх) имеют сердца! Народ отвечает: имеем к Господу. Священник прибавляет: возблагодарим Господа Бога нашего, на что получает ответ: достойно и праведно есть. Слова эти повторяет священник, прибавляя к ним, в некоторые торжественные дни, краткое воспоминание празднуемого таинства и, моля Бога чрез Божественнаго Ходатая нашего Иисуса Христа, соединяет молитвы свои и верных с песнию Ангелов, восклицающих безпрестанно: Свят, Свят, Свят Господь Бог Саваоф ! (небесных воинств), как то слышал Пророк Исаия.

Будучи таким образом приготовлены, возвысив сердца наши над всеми земными помыслами и соединяясь духом с небесными Силами, для общаго прославления величия Всемогущаго, мы ожидаем, с величайшим благоговением, Единороднаго Сына Его, готоваго сойти на престол силою и наитием Св. Духа. Между тем священник читает тихо молитвы, называемыя Каноном (Canon), т. е. правилом или уставом, по которому освящаются дары, и который никогда не переменяется, какая-бы ни совершалась служба.

Канон этот состоит из пяти молитв. В первой священник молится за всю Церковь, а именно: за святейшаго Отца Папу Римскаго, за Епископа, за Благочестивейшаго Государя, за тех, за которых особенно должен молиться и за всех присутствующих. Далее, вспоминает Богородицу, Апостолов и некоторых мучеников, испрашивая заступления их пред Богом. За сим подъемлет руки над жертвою и произносит вторую молитву, потом читает третью молитву, в которой выражается евангельское повествование об учреждении Евхаристии и освящает дары, произнося собственныя слова Иисуса Христа. Этими тайнодейственными, всемогущими словами Господа, который словом Своим создал небо и землю, существо хлеба и вина обращается в существо тела и крови Иисуса Христа; но виды, или знаки хлеба и вина остаются теже, ради слабости человеческой природы, которая не могла-бы вкусить иначе тела и крови Христовых. И хотя Он, под сими видами, находится живый, нераздельный и в той-же славе, которую имеет на небесах, однако разделение видов хлеба и вина представляет и напоминает нам отделение Св. крови Его от тела на кресте и Его горькое страдание; ибо Он на престоле находится как Агнец, принесенный за нас на заклание в жертву. Сколь скоро тайнодейственныя слова освящения произнесены, священник поклоняется уже действительно присутствующему на престоле Иисусу Христу, и возносит безкровную жертву для показания ея народу, который поклоняется ей, припадая к земле; затем священник продолжает третью молитву канона. Тут он приносит Богу, в память страдания, и воскресения Иисуса Христа, хлеб жизни и чашу спасения, т. е. тело и кровь Сына Божия, моля Господа принять с таким благоволением из рук его Божественную жертву, напоминающую и безкровно возобновляющую жертву крест, с каким Он некогда принял жертву Авеля, Авраама и Мельхиседека, которая была подобием только и преображением этой безкровной жертвы, и чтобы все имеющие приобщаться, исполнились благодати и небеснаго благословения. В четвертой молитве молится за усопших, как тех, за которых обязан молится в особенности, так и за всех вообще. В пятой молитве он воспоминает многих святых и, ударяя себя в грудь, молится, чтобы и мы грешные, по милосердию Божию, получили участие в их славе; затем, подняв жертву, осеняет ею крестообразно чашу и престол, прославляя Пресвятую Троицу.

XII. О причастии.
Во время ветхозаветнаго жертвоприношения, по заклании жертвы, часть ея обращалась на сожжение, а остаток съедаем был жрецами и жертвоприносителями. Подобным же образом, когда безкровная истинная жертва, в предъидущей части обедни, была уже принесена освящением, и как-бы подверглась закланию разделением видов хлеба и вина, теперь остается верным вкусить ее, что и составляет духовный пир, духовную трапезу, называемую Причащением, и оканчивает литургию. Сия последняя часть обедни начинается молитвою Господнею, в которой мы молим Бога о хлебе насущном, превосходящем всякое существо и сошедшем с небес. Потом священник преломляет жертву на три части, подражая в том Спасителю, который благословил хлеб и преломил его; по сей причине и Евхаристия называлась у первых христиан преломлением хлеба. Священник опускает одну из этих трех частей в чашу, показывая тем, что оба эти вида составляют одно таинство Тела и Крови Иисуса Христа. Затем молится о мире, о согласии и о совершенной любви, чтобы достойно приступить к смиренному, непорочному Агнцу, и в знак этого мира, священнослужители или целуют друг друга, или прикладываются к Кресту, дискосу, либо к мощам святых, как это уже делалось при дароприношении. Теперь священник читает еще некоторыя молитвы к Спасителю, присутствующему в Дарах Святых, испрашивая себе благодать достойнаго и душеполезнаго причащения и, ударяя себя в грудь, исповедует громко недостоинство свое; потом приобщается сам под двумя видами; тем же из присутствующих, кои желают также причаститься, дает причастие под одним только видом хлеба, следуя в том обыкновению, всегда существовавшему в Церкви, впрочем не вообще, а в некоторых только случаях. В позднейшее время обыкновение это у католиков римских принято повсеместно, для сохранения таинственной чаши от разлития и по причине многих других неудобств.

Приобщаться должно прежде принятия всякой пищи; даже не позволяется до причащения проглотить каплю воды. Наружность причащающихся должна быть благоприлична и скромна; сердце украшено всевозможною чистотою и невинностию: Ибо кто будет есть хлеб сей, говорит Павел Апостол, или пить чашу Господню недостойно, виновен будет против тела и крови Господней. Итак да испытывает себя человек, и таким образом пусть ест хлеб сей и пьет из чаши сей. Ибо кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, неуважая тела Господня (1 Коринф. XI, 27 – 29)

Вкушать телесную пищу может только тот, кто живет, и посему Св. Евхаристия – эта духовная пища полезна тем только, кои принимают ее в состоянии духовной жизни, т. е. благодати. В начале христианства, все находившиеся за литургиею участвовали в жертвоприношении и Церковь желает, чтобы и теперь дети ея приобщались Св. Таин, как можно чаще. Посему, верные, слушая обедню, ежели не могут приобщаться действительно, то должны делать это, по крайней мере, духовно, т. е. иметь искреннее желание соединиться душею с Господом, и приготовить к тому сердце истинным сокрушением. Обедня заключается молитвою, состоящею из благодарения Господу; потом диакон отпускает народ, а священник благословляет его осенением креста.

XIII. О обеднях тихих и причастии для больных.
Из сказанного доселе, должно заключить, с какою набожностью и с каким благоговением надлежит слушать обедню. Лучшее занятие во время этого Богослужения – слушать со вниманием спасительныя, читаемыя там поучения и духовно соединятьчся с действием и молитвами священника. Но не должно думать, что для слушателя обедни довольно присутствовать при ней телом, имея между тем дух разсеянный, занятый чем иным, а не Богом. Доселе мы говорили единственно об обедне торжественной, потому что здесь все обряды ея совершаются с большею полнотою, но Церковь имеет еще в употреблении обедни, так называемыя тихия, где священник тайнодействует с помощию одного только церковнослужителя и даже мирянина; однако и при тихой обедне совершается жертва не менее истинная, хотя при ней нет ни дароприношения от народа, ни другаго причащения, кроме свящееническаго, и иногда никого более кроме министранта, то есть прислуживающаго священнику во время литургии. И в этой обедне находится также все существо жертовоприношения, только оно не является в своем великолепии, притом и служение священника не столь полезно для народа, потому что тут не бывает поучения.

Уже с давних времен вошло в употребление приобщаться, кроме обедни, причастием, которое хранится в дароносице, и назначалось прежде единственно для больных. Опасно больным дается причастие под названием " Viaticum ", что значит: напутствование к вечности, чтобы они не оставляли сей жизни без защиты тела и крови Иисуса Христа. Мы должны поклоняться Спасителю нашему на каждом месте, где Он ни находился; следовательно, Дарам Святым отдавать должно тоже самое поклонение, когда они несомы бывают по улице, когда находятся в Церкви, или предлагаются для поклонения народу. Когда священник приходит к больному в дом его, то он приобщает его не прежде, как выслушав исповеди его и прочитав предписанныя Церковию молитвы. Когда приобщается больной священник или диакон, то он прежде должен прочитать Символ веры.

XIV. Продолжение об Евхаристии.
Известно, что в Св. Евхаристии находится истинно тело и кровь Иисуса Христа, и что все это делается сверхъестественною Божескою силою, так что Спаситель находится под евхаристическими видами целый в целом, и целый в каждой части. Отсего происходит, что Он, в одно и то же время, находится на многих местах: на небе и на земле, во многих церквах, на безчисленных престолах и в безчисленных жертвах. Из сего также следует, что Он есть целый в малейшей частице жертвы; что при разделении жертвы, не разделяется Иисус Христос, и верные, принимая вместе евхаристические виды, принимают единаго Иисуса Христа; что Он находится равномерно под одним как под двумя видами; разделение же видов служит только изображением состояния, в котором Он находился на кресте, после жестокаго пролития и отделения крови Его от тела.Но тело и кровь Иисуса Христа, на самом деле, не разделяются в Евхаристии, потому что тело это есть живое, одушевленное и тоже самое, которое во славу пребывает на небесах; следовательно, где есть тело Иисуса Христа, там непременно и кровь Его, и где кровь, там непременно и тело; ибо одушевленная живая кровь не может существовать отдельно, что на языке богословском именуется сопутствием (concomitantia).

Таинство Евхаристии есть таинство высшее всех прочих таинств, и потому называется преимущественно Святым таинством. Вода, елей или миро бывают таинствами только при употреблении их; Евхаристия есть таинство всегда, доколе в ней находится Иисус Христос, т. е. доколе существуют виды хлеба и вина. Прочия таинства суть только виды или знаки благодати, хотя впрочем знаки действующие, т. е. не только представляющие, но и приносящие с собою благодать; Евхаристия же имеет в себе источник всякой благодати – Иисуса Христа, истиннаго Бога и вместе истиннаго человека. Впрочем и Евхаристия в некоторых отношениях, может почитаться за знак: во-первых, виды хлеба и вины, освещенные словами Спасителя, суть знаки истиннаго Его в них присутствия; во-вторых, таинство это припоминает нам страдание Иисуса Христа; в третьих, оно припоминает нам, что все мы составляем единое таинственное тело, потому что вкушаем единаго, живаго, с небес сошедшаго хлеба; наконец оно составляет для нас залог и удостоверение, что Господь дарует нам некогда Самого себя открыто, как ныне дарует нам Самого себя, под таинственным заслонов чувственных видов.

XV. О таинстве покаяния.
Покаяние есть таинство, учрежденное Иисусом Христом для отпущения грехов, сделанных после крещения. Христианин, быв однажды возрожден от воды и Духа Святаго в жизнь совершенную и вечную, обязан избегать всякаго греха. Для достижения же высшей степени святости, для него была-бы достаточна одна Божественная Евхаристия. С помощию ея он может сохранить и освящающую благодать, полученную им в крещении, и ежедневно приобретать новыя силы и делать новыя успехи на поприще духовной жизни. Кроме сего, Евхаристия имеет силу изглаживать легкие, простительные грехи и недостатки. Но часто случается, что христиане впадают в тяжкия преступления, которыя погашают в них любовь к Богу и подвергают смерти вечной, как например: безбожие, смертоубийство, прелюбодеяние и другие пороки, нарушающие в высокой степени заповеди Господа. Чтобы выйти из этого опаснаго состояния духовной смерти и воскреснуть в жизнь новую, Иисус Христос установил таинство покаяния, сообщив Церкви, в лице Св. Петра, власть прощать или не прощать грехи, сказав ему: И дам тебе ключи царства небеснаго: и что свяжешь на земли, то будет связано на небесах; а что разрешишь на земли, то будет разрешено на небесах (Матф. XVI, 19).

Таинство это сходно с крещением в том, что прощает грехи и, подобно крещению взрослых, требует предварительнаго сердечнаго обращения и решительнаго исправления жизни; но отличается от крещения тем, что не отпускает греха первороднаго, будучи учреждено для христиан, впавших в грехи уже после крещения. Оно отличается и в том, что в крещении прощаются все грехи, сколь тяжки и многочисленны ни были-бы они, и от крещаемаго требуется только внутреннее сокрушение, другим же исправительным мерам, со стороны церкви, он вовсе не подвергается: напротив, в таинстве покаяния, не иначе получается прощение, как под условием, что грешник подвергнет себя добровольно эпитимии, или временному церковному наказанию, смотря по важности преступления. Из этого следует, что, желая примириться с Господом и Церковию, надлежит исповедывать все смертные грехи, т. е. сознаться пред священником во всех своих преступлениях, с изъяснением каждаго из них в особенности. Необходимость открывать на исповеди все грехи, даже самые тайные, видна из слов Спасителя, который, посылая учеников своих просвещать светом Божественнаго Евангелия все народы, дунул на них и сказал: Примите Дух Святый. Кому простите грехи, тому простятся; на ком оставите, на том останутся (Иоан. ХХ, 22 – 23). Из этого видно, что священник, именем и властию Иисуса Христа, разрешающий грешника, должен прежде знать внутреннее состояние души его; иначе он не может, как верховный судья, произнести справедливаго приговора, следовательно, не может ни простить грехи, ни лишить разрешения в них.

Причина, по которой Церковь, оставляя без эпитимии грешников крещаемых, подвергает оной окрещенных, очень явственна: ибо справедливость требует поступать иначе с теми, кои согрешили, быв еще ослеплены неверием и не имея сильной помощи благодати в борьбе против похотнения, и иначе с людьми уже просвещенными светом Божественной истины, оправданными крещением, удостоенными даров Духа Святаго в миропомазании; которые уже питались небесным хлебом Евхаристии, слушали могущественное и вместе усладительное Слово Божие, утвердились в уповании блаженной вечности; и потом, насладившись толиком духовным благом и преимуществом, осмелились впасть в тяжкие грехи и дерзнули, по словам Апостола Павла, преступлениями своими снова распинать у себя Сына Божия и поносить Его (Евр. VI, 6). Эти люди без сомнения виновны и достойны, чтобы Бог заставил их слезами и трудными христианскими подвигами, снова заслуживать благодать Его, могущую оправдать их и сообщить им, в таинстве покаяния, духовное возрождение и новую жизнь. Для них довольно уже того, что им прощается вина, т. е. вечное за грехи наказание, а требуется только временное удовлетворение правосудию Божию.

Покаяние состоит из трех главных частей, а именно: сокрушения, исповеди и удовлетворения. Сокрушение, или внутреннее сетование и болезнование о грехах должно быть сверхъестественное, потому что не довольно болезновать в сердце и сокрушаться о грехах, единственно ради временных побудительных причин, например: что мы грехами нашими навлекаем на себя разныя бедствия или опасаемся от них каких-либо худых последствий и несчастия в этой жизни; но должно, чтобы раскаяние и сокрушение наше проистекало от веры, и имело в виду или безконечную благость Бога, т. е. происходило от сыновней к Нему любви, или по крайней мере, Его правосудие и Его всемогущество, по которым он может вечно награждать или вечно наказывать. Следовательно, сокрушение может быть совершенное или несовершенное. Совершенное сокрушение бывает тогда, когда одна только чистая любовь к Богу заставляет нас гнушаться грехами. Такое сокрушение оправдывает человека пред Богом, в случае опасности жизни, даже и без исповеди; только он должен иметь непреложное намерение исповедаться при первом удобном случае. Но если сетование наше и болезнование о грехах происходит более от внимательнаго воззрения на тяжесть и мерзость пороков, или от страха вечных наказаний, тогда сокрушение это будет несовершенное. Впрочем и сие последнее расположение сердца, как проистекающее от веры, похвально и достаточно для таинства покаяния. Надлежит только иметь при том решительную твердую волю не грешить более, а это самое уже есть начало любви к Богу.

XVI. Об исповеди и удовлетворении за грехи или эпитимии.
Кто, потеряв дарованную себе в крещении благодать, желает опять обратится к Богу, тот должен начать это важное дело рачительным и строгим испытанием совести своей, дабы изследовать, как можно лучше, число и свойство грехов, их причины и следствия, и чтобы хорошо узнать свои навыки и страсти. Особенно он должен хорошо вникнуть в глубину и, так сказать, во все изгибы сердца своего, и вопросить самого себя: чистосердечно-ли он раскаивается и обращается к Богу? Убежден-ли он в безмерной виновности греха, который посягает некоторым образом на самого Бога, дерзко сопротивляясь воле Его, и чрез то заслуживает вечное наказание? Глубоко ли сознает он неблагодарность свою против своего Создателя, Искупителя и величайшаго Благодетеля? Чувствует-ли он всю тягость вероломства своего, которым он нарушил все обещания, данныя им при св. крещении? Гнушается-ли он своею прежнею жизнью и имеет-ли он решительное намерение начать, с помощи благодати Божией, жизнь новую? После этих приготовлений, он может пойти к своему духовному пастырю, или иному священнику, утвержденному епархиальною властию, который имеет право разрешить его, и исповедываться пред ним в грехах своих, открывая ему чистосердечно состояние души своей. Он обязан смирить гордыню свою, слушать с уважением все наставления духовнаго отца, который, при совершении таинства покаяния, заступает место Иисуса Христа, и охотно подвергнуть себя возложенной эпитимии, как ни была-бы она трудна, тем более, что нынешния церковныя наказания вовсе не тяжки и даже, сказать можно, слишком легки, в сравнении с прежними, продолжительными и строгими эпитимиями. Наконец он не должен роптать или возражать, если разрешение будет ему отсрочено или вовсе отказано до исправления, потому что священник сам обязан следовать предписанным церковным правилам, касательно разрешения, и притом, как верховный судья, не подлежит суждению кающагося. И, хотя священник имеет власть именем Иисуса Христа как удерживать, так и отпущать грехи, но вместе он подлежит тяжкой обязанности отвечать пред Богом за наблагоразумное прощение или удержание оных; следовательно, он не может удалить от трапезы Господней истинно кающагося, и также не должен и не властен разрешать неприготовленных или недостойных, как то не имеющих понятия о главнейших истинах веры, необходимых для спасения; не знающих наизусть Символа веры, молитвы Господней, Ангельскаго приветствия, таинств, заповедей Божиих и Церковных; не сокрушенных в сердце, т. е. тех, которые не болезнуют о грехах своих, или касаются только по некоторым светским побуждениям, и не имеют решительнаго намерения не грешить более и оставить все греховныя привычки. Также нельзя еще разрешить и того, кто не хочет возвратить похищеннаго им у других, кто не избегает случаев прямо ведущих к греху, кто часто впадает в прежние тяжкие пороки, кто не хочет примириться с ближним своим, кто не принимает возложенной эпитимии; словом: всех тех, для которых, по мнению священника, причастие может быть безполезно, по причине худаго их расположения, и которых, вместо благодати Господа, постичь может вечное осуждение (Коринф. XI, 29). Всех таких не приготовленных и не раскаянных грешников священник разрешить не может, иначе он вместе с ними подвергнет и себя строгому на суде Господа осуждению. Если расположение исповедующагося сомнительно, то, для лучшаго испытания грешника, священник должен на некоторое время отсрочить разрешение, предписав ему спасительныя против грехов средства. Что-же касается до эпитимии, то она должна иметь некоторую соразмерность с прежними церковными эпитимиями. Благоразумие требует от священника, чтобы он обращал внимание на пол, здоровье, возраст и усердие кающагося. Прежде, особенно начиная с IV до XIII столетия, церковныя эпитимии за тяжкия преступления возлагались на многие годы, как-то за клятвопреступление семь лет, за прелюбодеяние столько-же, за блудный грех три года и так далее. Святой же Василий великий назначает два года за воровство, семь лет за блудный грех, одиннадцать лет за нарушение присяги, пятнадцать – за прелюбодейство, двадцать за убийство. Иногда давалась эпитимия на всю жизнь и грешник при смерти только допускаем был к общению тела и крови Иисуса Христа.

XVII. О покаянии всенародном.
Намерение церкви, относительно таинства покаяния, лучше всего узнать можно из обрядов общественнаго покаяния. Виновные в преступлениях тяжких, соблазнительных и всем известных, должны были принести общественное покаяние; если они на это не соглашались, епископы имели власть отлучить их от церкви. Когда же они подвергают себя добровольно этому наказанию, то прежде они исповедуются епископу, или назначенному от него священнику, потом, в первую среду великаго поста, так называемую пепельную, отправлялись в соборную церковь, в убогом одеянии, босыми ногами, с поникшей главою. Между тем епископ ожидает их, сидя посреди церкви, куда вошедши, кающиеся в слезах повергаются лицем к земле, потом, встав, подходят к епископу, который посыпает головы их пеплом, говоря: "Помни, смертный, что ты прах и в прах обратишься, кайся, для приобретения жизни вечной". Затем освящает власяницы, коими покрывает им головы, и став на колени вместе с духовенством и народом, читает псалмы исповедные, прибавляя к ним Литании и некоторыя молитвы, чтобы Бог простил им грехи и даровал благодать для исправления жизни. После этого говорит к ним поучение, в котором напоминает им, что Адам за грехи изгнан из земнаго рая, обремененный проклятием Господа, и что, по примеру его, и они изгоняются на некоторое время из храма. После этих слов епископ берет одного из них за руку; – в то же время, все они берут за руки друг друга и держат зажженные светильники,– и изгоняет их из храма, иногда сам обливаясь слезами; между тем хор поет слова Господа, которыя он говорил к Адаму, изгоняя его из рая. Кающиеся падают еще на колени пред церковными дверями, а епископ, стоя, увещевает их не отчаиваться в милосердии Божием, и постом, молитвами, поклонением святым местам, милостынями и другими добрыми делами, испрашивать у Бога благодати для принесения достойных плодов покаяния. Тотчас после сего, затворяют пред ним церковныя двери; епископ-же, возвратившись, начинает обедню, которая в этот день и в продолжение целаго великаго поста выражает покаяние. Кающиеся не входят более в церковь, до их торжественнаго разрешения от уз греховных, а между тем исполняют возложенную эпитимию. Впродолжение этого времени, они должны воздерживаться от всех увеселений и по возможности избегать самаго общества. Они постятся, питаясь хлебом и водою, или с меньшею строгостью, во все или только в некоторые дни в неделе, соответственно предписанию, данному каждому из них, по мере грехов, усердия и душевнаго сокрушения. Покаяние, которое должны приносить кающиеся, состоит обыкновенно в посте, молитве и милостыне, к коим относится все то, что известно под именем дел или подвигов милосердия как телесных, так и духовных.

Телесных дел милосердия есть семь:

1. алчущаго накормить;
2. напоить жаждущаго;
3. одеть нагаго;
4. угостить странника;
5. посетить больнаго;
6. похоронить мертваго;
7. выкупить невольника или узника.

Душевных дел милосердия также семь:

1. незнающаго наставить;
2. исправить грешника;
3. сомневающемуся подать совет;
4. утешить печальнаго;
5. терпеливо сносить обиды;
6. прощать нанесшим нам оскорбления;
7. молиться за живых и мертвых и за гонителей.

XVIII. О разрешении торжественном и о грехах, представленных разрешению высшей духовной власти.
По исполнении эпитимии, дается торжественное разрешение в великий четверток, или в том же самом великом посту, или на другой год, смотря по времени, назначенному для покаяния каждому из кающихся. Епископ, вошед во храм, вместе с архидиаконами и многими другими священнослужителями, припадая к земле, читает семь псалмов исповедных и литании, во время коих посылает двух иподиаконов, за ними двух других, для утешения кающихся, стоящих пред дверями церкви, потом диакона, который зажигает им свечи. Вслед за этим, епископ садится посреди церкви; духовенство становится по обоим сторонам его. Тут архидиакон, подступив к нему, представляет, что приблизилось благоприятное время, в котором церковь утешается обращением крещаемых и кающихся, что эти последние, повергнутые к стопам его, после долговременнаго покаяния, молят о помиловании, с надеждою получить оное. Тогда епископ идет к дверям, говорит кающимся поучение о милосердии Божием и подает надежду на скорое разрешение. Архидиакон подходит еще раз, ходатайствуя за них и свидетельствуя, что они достойны разрешения. Тогда Епископ, как-бы убежденный просьбами всей церкви, берет за руку одного из кающихся и вводит их всех в собрание верных. Потом творит многия молитвы, из коих видно, что вся надежда грешников основывается на заслугах Спасителя и на власти, которую Он дал служителям своим, хотя грешным, подобно прочим людям. Наконец дает кающимся торжественное разрешение, после котораго они слагают одежду покаяния и возвращаются лучше одетые, для слушания, по прежнему, обедни и других молебствий. От этого торжественнаго разрешения получило начало, в некоторых странах, разрешение общее, даваемое в великий четверток, в соборных и приходских церквах, и которое, будучи принято с благоговением, может сообщить человеку благодать покаяния.

Эти священные обряды имеют целию дать нам понятие о тяжести греха и трудности покаяния. Хотя теперь покаяние общественное употребляется очень редко, однако мы из онаго ясно видим, каково должно быть покаяние тайное, особенно за великие грехи; т. е. что внутреннее сокрушение должно быть велико и испытано временем.

Нет греха столь ужаснаго, ктороый-бы не мог быть прощен властию, данною Иисусом Христом церкви своей; но чтобы более внушитьтяжесть великих преступлений. Епископы, сообщая священникам власть разрешать, представляют однако, некоторые грехи собственному разрешению; в таком случае надлежит относиться или к ним, или к назначенным от них священникам. Есть также некоторыя преступления, от которых разрешает сам Папа, или имеющие от него позволение. Все однако удержанныя разрешения отпускаются при опасности жизни, и в таком случае каждому священнику предоставлена власть разрешать от всех грехов.

XIX. Об отлучении от церкви и о грехах извинительных.
Те, которые, сделав тяжкия преступления и быв в них обличены или собственным сознанием, или свидетельством достоверных лиц, не приносят однако покаяния, удаляются от принятия Св. Таин; и если они после нескольких увещаний еще упорствуют, Епископ имеет тогда право запретить им вход в церковь, т. е. исключить из собрания верных, подобно членам поврежденным, которые могут заразить все тело. Человек, коего отлучение от церкви уже обнародовано, принимается за невернаго (Матф. XVIII, 17), с которым не должно иметь никакого сношения, кроме случаев крайней нужды, но если он вразумится и исправится, тогда его можно допустить к покаянию.

Есть также грехи, для которых таинство покаяния не есть необходимо, т. е. грехи малые и извинительные, которые бывают следствием неведения или человеческой слабости, и в которые легко впасть могут даже самые праведные. Такия суть: небольшия погрешности языка; слова, происходящия от неосторожности, нетерпения, минутной вспыльчивости; краткая разсеянность на молитве, малая потеря времени и тому подобныя погрешения. Для изглажения этих грехов, кроме исповеди имеются другия средства, а именно: пост, молитва, милостыня и другия добрыя дела. Однако гораздо полезнее исповедаться в них, частию для собственнаго смирения, частию для получения советов, какими средствами можно в них исправиться, и даже для самой безопасности, так как мы сами не всегда можем решить, какой грех смертный, а какой извинительный; потому что мы часто обманываемся по нашему самолюбию. Это святое обыкновение – исцелять, посредством исповеди, даже малыя душевныя немощи, осталось навсегда в церкви, и для того таинство покаяния стало употребляться ныне чаще, чем в древности.

Но хотя нет необходимости открывать на исповеди малыя простительныя прегрешения, однако кто в них исповедывается, должен непременно иметь внутреннее сокрушение и твердую волю исправиться.

Хотя извинительные грехи и кажутся легкими, но пренебрегать ими всегда опасно, и гораздо полезнее очистить от них совесть свою, или исповедию, или другаго рода покаянием, потому что, хотя они и не погашают в нас любви к Богу, но ослабляют ее, и могут постепенно вовлечь в тяжкия преступления. Малейший, но добровольный грех есть всегда в отношении к Богу величайшее зло, хуже всех болезней, потери имущества, телесных страданий, безчестия и даже самой смерти, так что христианин обязан скорее подвергнуться всем временным бедствиям, нежели добровольно и обдуманно преступить волю Всевышняго, хотя бы в вещах незначительных. И вот почему многие, великие святые, горькими слезами оплакивали свои вовсе незначительныя погрешности и каялись в них впродолжение всей своей жизни.

Все грехи, как смертные, так и извинительные, проистекают от семи главных греховных источников, кои суть: гордость, корыстолюбие, любострастие, гнев, зависть, чревоугодие, леность. Некоторые прибавляют к ним тщеславие, а вместо лености ставят скуку, или уныние души, происходящее от недеятельности. Но о всех этих грехах будет говорено подробнее в последнем отделении Катехизиса.

XX. Об индульгенциях и чистилище.
Еще в те времена, когда церковныя эпитимии существовали в полной силе, бывали случаи, что Епископы, тронутые усердием кающагося, или по ходатайству мучеников, отпускали кающемуся часть возложеннаго на него церковнаго наказания, сокращая или время, или строгость эпитимии. Потом (на западе в конце VIII -го столетия) стали обыкновенно заменять тяжкия эпитимии делами менее трудными, как то: милостынями, строением церквей, путешествием к святым местам, службою на войне против врагов христианства; все это названо было послаблением или вообще индульгенциями – Indulgentia, слово лат. – снисхождение, льгота; по русски можно это назвать церковным облегчением, отпуском. – Следовательно, индульгенция есть отпущение не грехов, а только облегчение церковных эпитимий, должных за грехи, по древним церковным канонам; самые же грехи не прощаются иначе, как таинством покаяния. Индульгенция бывает или полная, когда отпускается вся эпитимия; или частная, когда прощается только некоторая часть ея, например: сорок, сто дней, семь лет, имея в виду время прежних канонических эпитимий.

Власть раздавать индульгенции принадлежит собственно одному Папе, как главе Церкви, который награждает сими духовными сокровищами тех, кои читают набожно предписанныя молитвы, в определенные дни исповедаются и приобщаются Св. Таин; присутствуют при известных церковных службах, посещают в некоторые дни определенныя Церкви; ходят на поклонение святым местам или мощам, творят милостыню и другия добрыя дела. Епископам же IV Латеранский Вселенский Собор 1215 года позволил только при освящении храма давать индульгенцию одного года, а в прочих случаях не более сорока дней. Самая торжественная индульгенция бывает во время юбилея, так названнаго, от юбилея ветхозаветнаго, который совершался у евреев после каждых 50 лет и продолжался целый год. В это святое время прощались долги, отпускались на волю пленные и рабы, и проданныя наследственныя земли возвращались к прежним владельцам (Левит. XXV – XXVII). В римско-католической церкви, пространство времени между одним и другим юбилеем сокращено целою половиною, и теперь юбилей повторяется по истечении 25 лет, и, сверх того, бывают юбилеи чрезвычайные, по случаю войны с неверными или в трудных обстоятельствах Церкви.

Индульгенции сделались душеспасительным средством с того времени, когда смягчены древния эпитимии, потому что с послаблением эпитимии правосудие Божие не переменилось; следовательно, мы должны опасаться, удовлетворительна-ли за грехи наша та малая эпитимия, которая в наше вреям возлагается, тем более, что немногие подчиняют себя добровольным покаяниям. Итак мы должны не пропускать случаев, в которых можно воспользоваться этой милостию Церкви, вяжущей и разрешающей именем Иисуса Христа; но при том мы должны помнить, что индульгенция, заменяя эпитимию или временное удовлетворение за грехи, не заменяет внутренняго сокрушения, и полезна тем только, кои истинно обращаются к Богу, с твердою волею избегать всякаго добровольнаго греха; потому что нельзя удовлетворить Богу одними лишь обрядами, и тысячи индульгенций не помогут пред Богом нераскаянному грешнику.

Кроме сего, нам могут помочь добрыя дела людей добродетельных и набожных, которые молятся или постятся за нас, и этим испрашивают нам благословение небес. Это есть духовная польза, которую мы извлекаем из общения Святых. По этой причине мы должны усердно молить друг за друга и препоручать себя молитвам праведных, живущих на земле, а еще более ходатайству Святых, торжествующих уже на небесах. Но преимущественно это общение Святых есть единое средство для тех, которые оставляют мир сей в состоянии благодати, но, или виновными в грехах простительных, или не исполнив эпитимии, должной за грехи, следовательно, неудовлетворив вполне правосудию Господню. Время и поприще заслуг уже для них кончились, и им могут пособить только молитвы живых; а между тем они лишены лицезрения Божия и страдают в чистилище, где они должны совершенно очиститься от греховных скверн, или, по словам Спасителя, заплатить правосудию Господню до последней полушки (Матф. V, 26), чтобы могли войти в царство небесное, в которое не войдет ничто нечистое (Откров. XXI, 27). По сей причине Церковь всегда молилась и молится за тех, которые умерли в мире и общении с нею, и принося за них Богу безкровную жертву, милостыни и другия добрыя дела.

ХXI. Об елеосвящении.
Елеосвящение есть таинство, установленное Иисусом Христом, для духовнаго и телеснаго облегчения опасно болящих христиан.

Ежели когда-либо, то особливо при смерти, мы нуждаемся в сильной помощи Всевышняго. Нападения и искушения невидимых духовных врагов наших бывают тогда сильнее и опаснее, между тем дух наш терпит также от разслабления тела. В этом бедственном положении, мы имеем сильную помощь и духовное утешение в таинстве елеосвящения, о котором Св. Иаков Апостол говорит в следующих словах: Болен-ли кто из вас; да призовет пресвитеров Церкви, чтобы они помолились над ним, помазав его елеем во имя Господне: и молитва веры исцелит больнаго, и Господь возставит его и грехи, какие он сделал, простятся ему (Иак. V, 14 – 15). Итак таинство это имеет троякое действие: во-первых, отпускает грехи простительные, и остатки других грехов, уже отпущенных или забытых; во-вторых, укрепляет больнаго в страданиях и борьбе с ужасами смерти, ободряет его и умножает освящающую благодать; в третьих, возстанавливает даже здоровье телесное, если только оно полезно для спасения души. Строители или совершители этого таинства суть священники, а видимый знак благодати помазание елеем, с молитвою. Елей – особенно хорошо изображает действие сего таинства, потому что он употребляется для исцеления ран и укрепления тела. Таинство это принимается обыкновенно в опасной болезни, но не должно откладывать его до последней минуты.

Некогда больные относимы были в церковь для принятия елеосвящения, но теперь они обыкновенно принимают оное у себя дома. Священник, вошед в комнату болящаго, благословляет его, и если нужно, или если он еще не исповедался, приготовляет его прежде к таинству покаяния; потому что принимающему елеосвящение должно находиться в состоянии благодати. Потом он поучает его вкратце о цели и духовных плодах сего таинства, и о приготовлении с каким надлежит принимать оное, т. е. верою, усердием, преданием себя на волю Божию, отторжением сердца от настоящей жизни, и внутренним сокрушением в грехах. Затем, священник, с присутствующими, став на колени, читает литании или призывания святых; после чего приближается к больному и читает над ним несколько молитв. Потом помазывает болящаго крестообразно елеем, освященном для сего употребления в великий четверток на обедне, говоря при каждом помазании: "чрез это святое помазание и по своему всеблагому милосердию, да простит тебе Господь согрешения слуха, видения, вкуса, обоняния, осязания", прибавляя при каждом помазании особенное чувство. Помазаний этих делается семь: на очах, ушах, ноздрях и устах – за грехи видения, слуха, слов и вкуса; на груди – за грехи сладострастия; два последния помазания делаются на руках и ногах. Помазанныя места тотчас обтираются хлопчатою бумагою, которая после сожигается, дабы не подвергнуть св. елея неуважению. Священник читает еще несколько молитв, в которых просит Бога укрепить больнаго, облегчить его страдания, успокоить страсти и простить согрешения. Потом делает ему вопросы, касательно важнейших истин веры, и убеждает его возбуждать многократно в сердце своем благоговейныя чувства веры, надежды и любви, чтоб тем лучше и без страха мог он приготовиться к смерти. Молитвы, которыя читаются при совершении этого таинства, различны, смотря по местным обыкновениям церквей, и их можно, в случае нужды, пропустить, ограничиваясь одними только помазаняими и словами, с которыми оныя совершаются. Если-бы больной выздоровел, что случается очень часто, то, в случае новой опасной болезни, он может быть соборован, потому что елеосвящение повторяется многократно.

XXII. О таинстве священства.
Священство есть таинство, сообщающее рукоположенным власть совершать церковныя священныя должности и вместе благодать Господню совершать их с подобающею святостию. Пять первых таинств, которыя уже изложены, относятся только к пользе каждаго христианина в особенности, а два последния относятся к благу всей Церкви. Священство дает Церкви служителей, строителей таинств ея и духовных ея пастырей; брак доставляет ей новых подданных, которые, ставши детьми ея посредством крещения, будут продолжать существование ея до скончания веков. Иисус Христос учредил таинство священства, когда призвал Апостолов, и когда в разныя времена предоставил им власть проповедывать, крестить, отпускать грехи, освящать и раздавать Святую Евхаристию; одним словом – совершать и преподавать все таинства. Следовательно, благодать священства не ограничивается одним только освящением того, кто принимает оное, но оно дает ему власть освящать и других, и сообщать им все таинства. Впрочем полноту священства получают одни только епископы, потому что они только могут передать другим все таинства и даже самое священство. Но как для достижения епископства, должно прежде пройти все степени священства, то мы напомним кратко о всех их, для лучшаго познания существенности этого таинства.

Вступление в чины священства есть Тонсура, т. е. пострижение, которое не составляет степени священства, а только означает святый обряд, приготовляющий к первым степеням онаго, или переход из звания мирскаго в духовное. К пострижению принимаются молодые люди 12-ти или 14-ти лет, для лучшаго их воспитания в семинариях и приготовления к священнической жизни. Но какого-бы они ни были возраста, всегда непременно требуется, чтобы они были люди свободные, миропомазанные, знали хорошо катехизис, и умели читать и писать. Епископ должен или сам избрать их или, по крайней мере, быть уверен, что они поступают в духовное звание не для временных выгод, не для приобретения духовных мест (Beneficium), не для дарованных духовенству преимуществ; но единственно, чтоб верно служить Богу и ближнему. Следовательно, никто не должен решаться вступать в духовный сан, если он не чувствует себя способным к нему, и доколе не убедится внутренно в искренности и чистоте своего намерения.

Тонсура или пострижение есть принятие духовной одежды, и вступление в жизнь священническую. Обряд пострижения следующий: Епископ прежде всего молит Бога, чтобы те, коих он постригает, столько-же переменились в сердце, сколько в одежде, и во время пения (XV) псалма, в котором выражается предание и посвящение себя на служение Богу, он отрезывает постригаемым немного волос. За сим поется другой (XXIII) псалом, который показывает, какую чистоту сердца должны наблюдать те, кои входят в дом Господень – и между тем надевает на них белый стихарь, одежду чистоты духовной, и молит Бога облечь каждаго из них в новаго человека. Потом объявляет постриженным или (причетникам) Клирикам, что они перешли уже в церковное ведомство и теперь должны преимущественно стараться угождать Богу скромностию в одеянии, чистыми нравами и добрыми делами. С этого дня, они должны являться в обществе не иначе, как в духовном платье и с тонсурою на голове.

XXIII. О низших и высших степенях священства.
Из состояния Клирика или причетника, в которое вступают пострижением, восходят прежде на четыре меньшия или низшия и потом на три высшия или священныя степени священства. К первой из низших степеней принадлежат придверники, ко второй – чтецы, к третьей – заклинатели, к четвертой – аколиты или свеченосцы. Все эти степени или чины установлены с тою целию, чтобы этим освятить и незначительныя занятия общественной церковной службы. Аколиты (слово греческое " ! i I 8 @ < 2 @ H " последователь, слуга) должны были всегда следовать за епископом, в церкви носить свечники, зажигать свечи, приготовлять для жертвы вино и хлеб. Должности трех прочих чинов открываются уже с самаго названия. И хотя, по причине обстоятельств или ослабления церковной дисциплины, в новейшия времени, должности эти в церкви исполняются, или мирянами, или самими священниками, однако намерение и желание церкви всегда стремиться к тому, чтобы это было по прежнему, и чтоб должности эти преимущественно исправляемы были клириками, а не женатыми мирянами.

К трем последним, высшим степеням священства относятся иподиаконы, диаконы и священники или пресвитеры. Они посвящаются служению церкви уже с тем намерением, чтоб более никогда не оставлять своего звания и не могут вступать в брак, что не запрещается первым четырем степеням. Для сего, в иподиаконы принимают уже только таких, которые сделали обет вечнаго целомудрия. По этой причине, при рукоположении их, или при возведении на три последния степени, совершаются многие обряды, читаются литании всем святым, потом, при многих трогательных молитвах, облекают их в священныя одежды.

Пять первых степеней, предшествующих диаконству, учреждены, можно сказать, только для помощи диаконам, которых рукоположение во многом сходно со священническим. Подобно священнику диакон представляется епископу от имени всей церкви, чрез архидиакона, который свидетельствует, что он достоин. Епископ спрашивает еще мнения и свидетельства народа, а в церкви французской делаются, еще прежде, о вступающих в диаконство и священство троекратныя с амвона оглашения, подобно как о лицах, желающих сочетаться браком. Подобно священнику диакон получает Духа Святаго возложением рук епископа, с тою однако разницею, что на диакона возлагаются руки для получения благодати противиться искушению сил адских, а священнику сообщается этим власть отпускать грехи.

Диаконы и все низшие церковнослужители заступают место ветхозаветных левитов, которых должность была носить Скинию Завета, служить во храме и хранить оный. Таким образом и новозаветные левиты обязаны заботиться о внешнем благолепии церкви, а еще более иметь попечение о церкви одушевленной, т. е. о собрании верных; они должны наставлять их своими поучениями и назидать добрыми примерами.

Священникам соответствуют в Ветхом Завете жрецы от рода Ааронова, которые были обязаны приносить Богу жертвы, отделять прокаженных и нечистых, и очищать народ посредством различных обрядов. Епископ епархиальный, который должен быть всегда один в целой епархии, как главный пастырь словеснаго стада, соответствует первосвященнику. Кроме возложения рук, епископ и священник освящаются еще помазанием. Руки священника помазываются елеем оглашенных, руки же и голова Епископа св. миром. При рукоположении, каждому из посвященных подается знак, изображающий главную его должность: диакону – Евангелие, которое теперь он может читать всенародно в церкви; священнику – чаша и жертва, которыя он должен освящать; епископу подают посох, или жезл пастырский – знак власти судить и исправлять, перстень в знак духовнаго обручения с церковию, которою он должен управлять и книгу Евангелия, которое он должен проповедывать. Здесь заметим, что в первоначальной христианской церкви право проповедывать принадлежало исключительно епископам. Таинство священства не повторяется и оно сообщает неизгладимый характер, который не отнимается у священников даже и за преступления; но за тяжкия пороки иподиаконы, диаконы, священники и епископы лишаются права исполнять свои должности или на время, или навсегда.

XXIV. О таинстве брака.
Брак есть таинство, который освящает законный, свободно избранный союз мужа и жены, для благословеннаго рождения и христианскаго воспитания детей. Брак установлен самим Богом еще до начала мира, когда Он в раю из ребра Адама создал первую жену Еву и назначил ее помощницею мужу, сказав: и будет два – одна плоть (Бытия 11, 24. Матф. XIX, 5). И когда, потом, Он дал им, на умножение рода человеческаго, свое Божеское благословение, которое не изгладилось ни грехом первородным, ни потопом. – Но люди впоследствии весьма удалились от святости цели Богом установленнаго брака. Не только они оскверняли плоть свою безстыдным, противозаконным любострастием, но еще ввели многоженство и своевольное расторжение уз супружества, что было терпимо в ветхом завете. Заметим, что это было только терпимо, а не похваляемо. Моисей по жестокосердию вашему, сказал Спаситель евреям, позволил вам разводиться с женами вашими, сначала-же не было так (Матф. XIX, 8).

Иисус Христос возстановил брак в первобытное состояние его, образуя из него соединение одного мужа с одною женою – соединение такое, что две души должны некоторым образом существовать в одном теле; – соединение столь нераздельное, что одна только смерть может расторгнуть крепкия узы его. А для большаго облагорожения и освящения этого важнаго для человечества союза, Иисус Христос причислил брак к таинствам церкви своей и сообщил ему особенные дары благодати, которые-бы посеяли в сердцах супругов взаимную, истинную, христианскую любовь, и помогли им свято исполнять все обязанности их многотруднаго звания.

Видимые таинственны знаки благодатных даров суть: слова жениха и невесты, свидетельствующия о взаимном согласии на супружеский неразрывный союз, благословение священника и прочие церковные обряды. Самый-же брак есть знак и подобие совершеннаго соединения Иисуса Христа с Его духовною невестою, т. е. Церковию, которую Он создал себе кровию и водою (причащением и крещеним), истекшими из прободеннаго копием ребра Его, когда Он, как второй Адам, по словам святаго Августина, преклонив главу свою, уснул на кресте (S August Tract. 120 in Ioannem).

На это духовное значение брака указывает Апостол Павел, заключая разсуждение свое о должностях мужа и жены, следующими словами: Тайна сия велика, я говорю по отношению ко Христу и церкви (Ефес. V, 32).

Цель брачнаго союза есть троякая:

1) Законное рождение детей (Быт. I. 28), которые, сделавшись чрез крещение детьми Церкви и, быть воспитаны в страхе Божием, должны умножить царство Христово на земле, а потом обрести царство небесное.
2) Взамное вспомоществование мужа и жены во всех трудах, должностях и обстоятельствах супружеской жизни (Быт. II, 18).
3) Обуздание похотнения ; то есть, Бог и Церковь, посредством брака, вводят в законный порядок ту естественную склонность человека, которая, быв однажды искажена грехом первородным, с великим трудом и только с помощию Божией благодати, может подчиниться разуму и закону. Посему, говорит Св. Павел: хорошо человеку не касаться женщины, но в избежание блудодеяния, каждый пусть имеет свою жену и каждая жена пусть имеет своего мужа (Коринф. VII, 1 – 2).

Следовательно, каждый вступающий в супружество с какою либо другою целию погрешает и против таинства церкви, и даже против естественнаго установления брачнаго союза.

Желающие сочетаться браком обязаны наперед исполнить все постановления и условия, предписанныя церковию и государством. Брак должен заключаться в церкви, в присутствии приходскаго священника и, по крайней мере, двух свидетелей. В три праздничныя дня, после проповеди, во услышание всей цкркви, делается троекратное оглашение о желающих вступить в супружество, для того, чтобы узнать: нет-ли между ними какого либо родства плотскаго либо духовнаго свойства и ли других законных препятствий. Для лучшаго открытия этих препятствий, а еще более для избежания частных случаев непостоянства, пред оглашениями, делается, в присуствии родных и знакомых, обручение, которое, хотя не есть необходимо, но будучи сделано однажды, обязует обе стороны, под тяжким грехом, сохранять данное слово и не может быть расторгнуто иначе, как вследствие важных причин и по взаимному согласию. Между тем, жених и невеста молитвами, дробрыми делами, непорочностию нравов, приготовляются к своему новому званию. В день венчания оба должны очистить совесть свою исповедью, а сердце и душу свою освятить причастием.

XXV. О обрядах бракосочетания.
Обряд бракосочетания начинается торжественным гимном к Духу Святому " Veni Creator ", во время коего жених и невеста вместе со священником преклоняют колени, моля Бога о ниспослании потребных для святаго супружества даров благодати. По отпетии гимна, священник, пред лицем церкви, спрашивает вступающих в брак: добровольно-ли и непринужденно заключают они сей взаимный союз? и, получив на оба вопроса отрицательный ответ, берет от обоих перстни и освящает их молитвою, которую возсылает к Всевышнему о даровании вступающим в брак единомыслия, постоянства, святой христианской любви, умножения потомства и счастливаго долгоденствия. Потом берет перстень, поданный невестою, и надевает его на предпоследний палец правой руки жениха, а перстень жениха надевает на тотже палец невесты, говоря: "Прими перстень супружеской верности, во имя Пресвятой Троицы и, нося его, будь вооружен силою небесной защиты, и да послужит он тебе к жизни вечной". Иногда, вместо перстней, освящаются и возлагаются на голову жениха и невесты брачные венцы. Тогда жених и невеста в знак искренняго и неразрывнаго союза соединяют правыя руки, а священник обвивает оныя крестоообразно эпитрахилью и читает им супружеское клятвенное обещание, которое за ним громко повторяет прежде жених, говоря: "Я, N N, беру тебя, N N, себе в супругу и обещаю тебе любовь, верность и супружескую благопристойность и что тебя не оставлю до самой смерти. В чем да поможет мне Трисвятый Всемогущий Господь Бог и все Его Святые". За женихом тоже самое обещание говорит и невеста, прибавляя только к слову "благопристойность" и супружеское послушание. Засим священник образщается к присутствующим и просит их, в случае нужды, свидетельствовать о истине и законности заключенного брака сего и тут-же, именем церкви, утверждает оный, говоря: "Итак, что Бог "сочетал, того человек да не разлучает (Матф. XIX, 6), и "посему брак между вами заключенный, я, властию Католической Церкви, утверждаю и благословляю: во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь". Теперь молодые супруги смиренно преклоняют колени, а между тем священник молит за них Бога, дабы Он, Своею небесною помощию, укреплял их и хранил.

Если новобрачные венчаются первый раз, или если по крайней мере, невеста не была замужем, тогда священник дает им благословение, так называемое каноническое. Прежде читает CXXVII псалом Давида: Блаженны все боящиеся Бога, ходящие в путях Его, и прочее, в котором красноречиво начертана картина благословений Божиих, осеняющих добродетельное супружество. Потом, в двух следующих молитвах, испрашивает им у Бога тех благословений, коими он наделил первых патриархов, чтобы Дух Святый поселился в сердцах их и соединил их искреннею любовию; чтобы Он их хранил от всех несчастий и от всех врагов видимых и невидимых и, оканчивая вторую молитву, желает им видеть не только внуков, но и детей внуков своих.

Вступающим во второй брак, или когда невеста вдова, сего благословения не дается. Если брак заключается пред обеднею, чего устав церковный и требует, и новобрачные при ней находятся, тогда читается особенная литургия, известная под именем литургии новобрачных, составленная из прераснейших мест Священнаго Писания, имеющих отношение к браку, и в таком случае благословение каноническое дается тотчас после молитвы Господней.

Обряд венчания заключает священник крестообразным осенением новобрачных, говоря: Да низойдет на вас и всегда пребывает с вами благословение Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь.

Вернутся к оглавлению